Сначала возникает метафора, в которой чувствуешь богатство пластических возможностей, смысловые пласты. Меня всегда интересует общечеловеческая тема, емкий сюжет, позволяющий неоднозначные расшифровки смыслов, многосложность, вариативность понимания. В композиции я ищу ясную пластическую схему, "замок" ритмов, знаковость силуэта на поверхности холста и несколько планов в глубину картины. Тут уже возникает сложная и волнующая задача - сгармонировать все это богатство, привести в соответствие все части друг с другом и с целым. Для этого, оказывается, иногда нужны годы! Свето-воздушная среда - это способ сделать придуманное изображение достоверным. В некоторых картинах она и есть тема и задача художника. Цвет должен родиться в воображении, свет должен родиться из цвета, предмет должен получиться в награду, когда постепенно, интуитивно нащупывается, утверждает себя то, что должно быть: картина как бы пишется сама, ведет меня туда, куда ей надо. Моя задача прислушиваться к ее голосу и не делать ложных шагов, не метаться в поисках средств, чтоб не потерять верную дорогу. Идеально, когда картина представляет собой кусок цельного мира, созданный цветом. Бывает, что длительная, тщательная проработка элементов, деталей, смахивается напоследок широким мазком цвета: и все-таки она не была бесполезна - она заряжает работу энергией, одухотворяет, без этого есть ощущение легковесности, это те самые "муки творчества", без которых добытому результату не так радуешься.
В работе с натуры (пейзаж, натюрморт) смысл вижу в отборе главного, ценного, понимание натуры кристаллизуется, форма становится формулой - ни убавить, ни прибавить. В кратком этюде с натуры, естественно, самое ценное - лёгкость, найденность цвета, пластики. В портрете мне важен именно конкретный человек, та красота, которую я в нем вижу.
В любимых, великих шедеврах Мастеров я открываю миры. И так же хотелось бы, чтоб зритель смотрел на мои картины, открывая свои миры. Они обращены к " другому", похожему на меня.
Мара Даугавиете.